Отправлено: 15.09.08 21:22. Заголовок: балет 226 сезон часть 3 (продолжение)

Раздел посвящен публикациям о спектаклях текущего сезона.

 Отправлено: 27.09.09 10:25. Заголовок: источник №27 (7690)..

источник

№27 (7690) 16-22 июля 2009г.

Не мужское это дело

Ирина ГУБСКАЯ
Санкт-Петербург

Вагановская академия последние годы удивляет выпусками. То выпуска не было - переходили на систему бакалавриата (те, кто обошелся без него, в театре, как оказалось, тоже не проиграли). Затем выпустили первых бакалавров (особых отличий от прежних выпусков тоже не обнаружилось). В этом году нет мужских классов - их ликвидировали за год до выпуска.

В результате на выпускном должна была возникнуть проблема репертуара. Ее решили Прологом из "Спящей красавицы" и "Сном Дон Кихота", где сплошь женское царство. Но без дуэтов не обошлось: рекрутировали предвыпускные классы. Похоже, если бы они не были настолько сильны, нынешний выпуск не оказался бы исключительно дамским. Хотя дополнительные партнерши с точки зрения грамотного распределения нагрузок - решение сомнительное. Выпускали классы Людмила Ковалева и Людмила Сафронова. Педагоги именитые, но результат получился не слишком ярким. Может, потому, что выпускные педагоги определяют не все - есть еще начальные и средние классы. Тем не менее "конкурсные" итоги выпускниц достаточно высоки: из десяти четыре (возможно, окажется и пять) приняты в Мариинский театр. Но приходится делать поправку на заметно снизившиеся требования как следствие повысившегося спроса.

Лидеры выглядели небезупречно. Татьяне Тилигузовой, красивой и перспективной танцовщице, в баланчинском па де де не хватило безусильной легкости, воздушности. В "Арлекинаде" обаятельная Маргарита Фролова не вполне уверенно держала вращения, а вместо щебечущих четких па у нее получилась легкая размазня. Не слишком освоилась Екатерина Красюк в сложной хореографии "Ручья". Юлия Степанова и феей Сирени, и Повелительницей дриад оказалась одинаковой и тяжеловесной. Довольно массивным выглядел танец у Надежды Батоевой, по фактуре достаточно легкой танцовщицы. Дульсинея, странно дергающая головой при смене поз, произвольно проболтала ногой в пальцевой диагонали. И обе дамы во "Сне" с таким усилием отработали прыжковую диагональ, что впору было сразу со сцены упрыгать на каникулы.

Общие проблемы исполнительниц: недостаточное чувство пространства, нехватка широты, свободы танца. Ну и всякие технологические подробности, вроде плохой выворотности, неумения пропевать хореографический текст (он, как на экзамене, состоит из набора элементов, выполняемых более или чаще менее точно), смазанность движений при ускорении темпа. В "Спящей", которая особенно требовательна к форме, необыкновенно разнообразно топорщились руки - от ладоней "дощечками" до "вееров". В лицах то полная зажатость, то безграничный оскал. Словно набор из разных провинциальных школ.

Главной актерской работой была роль Карабос Евгении Киселевой. Боевая раскраска и актерская инертность напоминали маленькую Веру. Детсадовское "Отчаяние" изображала Алина Клюева во всеоружии темперамента и типажа пухленькой блондинки. Впрочем, хореография ей помочь не могла. Присяжный хореограф академии Илья Ларионов красиво заявил о себе несколько лет назад, но на том и остановился. Он исправно выдает все те же концертные экзерсисы, наборы танцевальных комбинаций на разный возраст, только под разную музыку. Осталось загадкой, зачем показали его "Скерцо" для младших возрастов, в котором никто не танцевал без помарок, а солист не выполнил чисто ни одного движения (кстати, он на первом курсе - похоже, у того педагога, которому не удался выпуск этого года).

Часть "нелегкого" впечатления в танце следует все же отнести не к выпускницам, а к проблемам партнерства. Выпускная девушка заметно боялась сложных поддержек "Ручья". И правда, в этом возрасте партнеру на год младше тяжело, особенно держать на вытянутых вверх руках. Здесь все же не спортивные танцы. И это не единственный пример в концерте, когда партнеры, вполне замечательные, для партнерш слабоваты - это не их проблема, а педагогические просчеты. Как и оказавшаяся "навырост" предвыпускному танцовщику виртуозная вариация "Арлекинады". При этом предвыпускные мужские классы показались наиболее ярко. Танцуют грамотно, умелые партнеры, есть и артистизм, и сценическая манера, и танцевальность.

А событиями выпускных стали сцена из "Гаянэ" - на мужской состав предвыпускных. И номер "Утешение" Голейзовского у второкурсницы Ольги Смирновой и Дениса Зайнетдинова из предвыпускного класса. Выглядели они, в отличие от выпускниц, без "ученических скидок": красивые, выразительные. Нужно ведь немного: точное настроение танца, согласованный дуэт, музыкальность...

Кстати, рыцаря Печального образа на сцене не оказалось.

 Отправлено: 27.09.09 10:25. Заголовок: источник 29/07/2009..

источник

29/07/2009

ЛОНДОН, 29 июл - РИА Новости, Александр Смотров. Мариинский театр, открывающий в среду гастроли в Лондоне, представит знаменитые оперные и балетные спектакли - "Кольцо нибелунга", "Ромео и Джульетта", "Лебединое озеро", "Спящая красавица".

Организатором гастролей выступает известный британский импресарио Виктор Хокхаузер, который вместе со своей супругой Лилиан вот уже более 40 лет подряд привозит в Лондон ведущие российские оперные и балетные труппы.

По уже установившейся традиции в первый вечер гастролей артисты и почетные гости спектакля приглашены на торжественный вечерний прием в резиденции российского посла в Лондоне.

"КОЛЬЦО НИБЕЛУНГА" ВПЕРВЫЕ В ЛОНДОНЕ

В течение четырех вечеров, с 29 июля по 1 августа, на сцене Королевского театра оперы и балета "Ковент-гарден" будет демонстрироваться оперный цикл немецкого композитора Рихарда Вагнера из четырех частей - "Золото Рейна", "Валькирия", "Зигфрид" и "Гибель богов". Общая продолжительность цикла - 19 часов.

Дирижировать оркестром будет художественный руководитель Мариинки Валерий Гергиев.

Судя по информации на официальном сайте "Ковент-гардена", билеты стоимостью от 10 до 840 фунтов стерлингов, поступившие в продажу еще в конце апреля, к началу гастролей оказались распроданы практически полностью.

"Редкая оперная труппа может набрать артистов для постановки "Кольца" из собственных солистов, но Мариинский театр триумфально справился с этим, собрав вместе уже известных звезд и лучших молодых артистов, а также свой великолепный хор и оркестр", - отмечается в пресс-релизе организаторов гастролей.

Оперный цикл "Кольцо нибелунга" был поставлен в Мариинке в 2003 году. С тех пор его увидели зрители в странах Европы, США, Китае, Корее, Японии. В Великобритании он был показан в ноябре-декабре 2006 года на сцене Милленниум-центра в столице Уэльса Кардиффе.

"АРИСТОКРАТЫ ТАНЦА" В КОВЕНТ-ГАРДЕНЕ

С 3 по 15 августа на сцене "Ковент-гардена" состоятся гастроли балетной труппы Мариинского театра, которая представит лондонской публике несколько своих прославленных балетов.

Программу откроет балет "Ромео и Джульетта" Леонида Лавровского, затем зрители увидят "Лебединое озеро" и "Спящую красавицу" в постановке Константина Сергеева.

Будет показана и постановка "Посвящение Баланчину", в которую взодят отрывки из трех спектаклей знаменитого хореографа Джорджа Баланчина - "Серенады", "Драгоценности" и "Симфонии до-мажор".

Балет Мариинского театра, до сих пор часто именуемый в Британии "Кировским", по советскому названию театра, уже почти полвека пользуется неизменной популярностью у британских любителей балета. Цена билетов на гастроли балетной труппы Мариинки в "Ковент-гардене" варьируется от 10 до 120 фунтов стерлингов.

"Со времени первого легендарного визита в Лондон в 1961 году балет Мариинского театра продолжает очаровывать взоры британской публики. Его солисты - это аристократы танцевального мира, его стиль стал синонимом элегантности и красоты, а его кордебалет являет собой чудо мастерства и грации", - отмечают устроители гастролей.

 Отправлено: 27.09.09 10:29. Заголовок: источник Двойной фа..

источник

Двойной фальстарт
Балет Мариинского театра, сменивший в Лондоне оперную труппу, подвергся почти такому же оглушительному разгрому

Анна Галайда
Для Ведомостей
10.08.2009, 147 (2417)

В отличие от оперы во главе с Валерием Гергиевым, уложившим все «Кольцо нибелунга» в рекордные четыре дня, мариинский балет приехал в Лондон надолго. Англичане давно смирились с тем, что спектакли Петипа лучше всего смотреть в исполнении русских танцовщиков, поэтому каждое лето их столица предоставляет «ужин туриста» из классических постановок в исполнении какой-либо из ведущих российских компаний.

В этом году диета состоит из «Спящей красавицы», одноактовок Баланчина и неизбежного «Лебединого озера». Открылись же гастроли «Ромео и Джульеттой» в версии Леонида Лавровского. Это тот самый громадный, роскошный и мощный балет, когда-то потрясший Лондон в исполнении Большого театра и ставший лекалом почти всех современных версий «Ромео и Джульетты», включая любимую англичанами постановку сэра Кеннета Макмиллана. Позволить себе спектакль Лавровского могут лишь единичные гранды балетного мира, и сегодня только Мариинка сохраняет его в репертуаре.

Однако Клемент Крисп, чей вес среди английских критиков определяется тем, что он видел еще Уланову, заявил в Financial Times: «Эта постановка выражает сущность Мариинского. Мы очень ее уважаем, но она оказалась испытанием для моего восхищения труппой». Дебра Крейн (The Times) упрекает Лавровского в том, что его хореография не содержит тех эмоциональных взлетов, которые есть в привычных версиях. Джералдин Бедел в The Observer пишет, что в спектакле драмы и зрелищности больше, чем любви. Лишь Сара Кромптон из The Daily Telegraph все же отмечает: «У постановки много достоинств: ясная повествовательная линия, изысканные аристократические танцы, лирические дуэты, увядшее величие декораций Петра Вильямса, который воспроизводит ренессансную Италию глазом знатока».

В оценке декораций и оркестра мнения критиков тоже разошлись. Не спасли «Ромео и Джульетту» и исполнители. Все единодушно не приняли впервые вышедшую в роли Джульетты Алину Сомову, новую приму Мариинки. Самой деликатной оказалась The Daily Telegraph: «Когда она обвивает руками шею Ромео, вы видите не влюбленную, а девушку, озабоченную тем, чтобы ее руки соблюдали правильные позиции». Больше повезло Джульетте второго состава Виктории Терешкиной, комплименты за партнерскую надежность достались ее Ромео — Евгению Иванченко. Владимир Шкляров, исполнявший эту роль на открытии гастролей, оказался «реальным человеком в нереальном мире» (Daily Telegraph) и единственным, «верившим в историю, которую рассказывал» (Independent).

Все можно сформулировать короче: балет Лавровского близок родному для англичан спектаклю Макмиллана, но слишком от него отличается. В нем Италия и Ренессанс — такие же герои, как Ромео и Джульетта, площади в нем не меньше, чем спальни, а любовь — чувство скорее по-русски безудержное, чем по-английски деликатное. На родине Шекспира имеют право считать, что их взгляд наиболее достоверен. Нам же англичане корректно оставляют классический балетный репертуар. «Ничего необычного — балеты XIX века идут по-прежнему сильно», — уверяет читателей The Observer в преддверии следующих программ.

 Отправлено: 27.09.09 10:30. Заголовок: источник Прыгнули д..

источник

Прыгнули до пяти звезд

Шквал претензий, который обрушили английские критики на оперу и балет Мариинского театра, сменился столь же единодушным восторгом, как только репертуар вошел в привычные берега «Лебединого озера»

Анна Галайда
Для Ведомостей
17.08.2009, 152 (2422)

Дайте Мариинскому белый пачечный балет — и происходит что-то колдовское«. Стартовая фраза рецензии на «Лебединое озеро» в The Times, над которой красуются четыре рейтинговые звездочки, доказывает, что даже консервативные англичане меняют свои взгляды. Тот же спектакль петербуржцы привозили в Лондон всего четыре года назад. Тогда газеты язвили над классической постановкой Константина Сергеева, находя ее поверхностной и не раскрывающей ни характеров персонажей, ни музыки. На этот раз лишь The Independent мимоходом отметила, что эта версия спектакля «блестяща, но недостаточно драматически задевающа». Остальные предпочли гимнический стиль. The Evening Standard утверждает, что Мариинку «мы судим по более жестким стандартам, чем остальные труппы». Тем не менее «хит Чайковского — это то, за что мы преклоняемся перед петербургской труппой».

Разительно изменился портрет Ульяны Лопаткиной. Еще недавно «эмоционально бедная» и выражающая «горделивое безразличие по отношению ко всем», теперь она превратилась в «гипнотическую и непознаваемую» (The Times), чья «безмятежность завораживает» (The Evening Standard). Балеринское развитие Лопаткиной в «Лебедином озере» прошло на глазах английских критиков — она танцевала этот спектакль в Лондоне на разных этапах карьеры, и The Independent находит, что ей удалось избавиться от «чрезвычайной манерности», а The Guardian подробно описывает не только как изменилось выражение ее лица, но и углы арабеска.

По традиции львиная доля комплиментов досталась безупречному лебединому кордебалету, выглядевшему «как единое тело с единым дыханием, в котором каждая с превосходно вылепленными линиями» (Дебра Крейн в The Times). Энтузиазма критиков хватило, чтобы отметить исполнителей па-де-труа, Андрея Иванова — Шута, Илью Кузнецова — Ротбарта, Данилу Корсунцева — Зигфрида.

Рецензии на вечер Баланчина превратились в бухгалтерскую книгу достижений мариинскиx солистов — такую возможность дала программа, составленная из «Серенады», «Рубинов» и Симфонии до мажор. Мнения критиков разошлись лишь в том, кому отдать пальму первенства: «гранд-даме» труппы Ульяне Лопаткиной, звездам в расцвете сил Виктории Терешкиной, Екатерине Кондауровой или многообещающим Евгении Образцовой, Елене Евсеевой, Ирине Голуб, Владимиру Шклярову, Филиппу Степину? Но они оказались едины в главном. «Мариинский всегда представляет Баланчина с собственным русским акцентом», — отмечает The Guardian. Однако в этом, по мнению газеты, не проблема, а достоинство постановки: «Петербургские танцовщики поняли, как никто другой, внутреннюю логику хореографии».

С этим солидарен и старейшина английских критиков Кремент Крисп из Financial Times: «Мариинские танцовщики чувствуют Баланчина и находят в его хореографии идеи, которым отвечают счастливым мастерством». А The Evening Standard впервые на нынешних гастролях просто не поскупилась на пять звездочек в рейтинге.

 Отправлено: 27.09.09 10:31. Заголовок: источник Сомнительн..

источник

Сомнительная красота
Трехнедельный «русский сезон» в Covent Garden закрылся «Спящей красавицей». Финал гастролей породил в прессе разноголосицу мнений

Анна Галайда
Для Ведомостей

20.08.2009, 155 (2425)

Любой вывоз «Спящей красавицы» с родной сцены требует особых усилий из-за исполинских масштабов балета. Несмотря на это, Мариинка не может отказаться от него как от одного из главных символов русского балета.

В последние годы в репертуаре даже мирно уживались две постановки: одна была создана еще в 1952 г. Константином Сергеевым для простых советских людей — мобильная, чисто танцевальная, одетая со скромной интеллигентной элегантностью и живым фонтаном в финале; вторую завели в 1999 г. — это был первый опыт реконструкции спектакля по архивным записям, и Сергей Вихарев ранил глаз роскошью императорского двора Романовых, неспешностью и простодушной радостью развлечений, разнообразием театральных трюков и колоритной утраченной пантомимой. Но в этом сезоне Мариинка объявила, что отказывается от накопленного за десятилетие репертуара реконструкций, и англичанам без выбора был предложен вариант, который на Западе называют советским.

Этот факт вызывал единодушное негодование практически у всех лондонских критиков. «Утомительной» называет представленную версию Сара Фратер в The Evening Standard, с ностальгией противопоставляя ей «изумительную» постановку 1999 г. «Я обожала ее», — вторит Сара Кромптон в The Telegraph. Редакцию Сергеева она считает старомодной, потому как «постановка выглядит полной событий и лишенной направления». «Это скорее панорама, чем балет», — резюмирует Кромптон. Зо Андерсон в The Independent находит, что «обильная» реконструкция обладала «более богатым текстом», и вопрошает: «так зачем возвращаться к предыдущей версии», если труппа недавно отказалась от своего советского названия, вернув историческое имя, а танцовщики «выглядят восхитительными в Форсайте или Баланчине»?

Лишь Клемент Крисп в Financial Times отстранился от сравнения двух версий одного спектакля. Свою рецензию самый опытный из английских критиков посвятил исполнительнице партии Принцессы Авроры Евгении Образцовой. Описав ее «прекрасные физические данные, блестящие стопы и ее очарование хореографией — такое же, как наше очарование ею, стилистическую ясность» — черты петербургской «долгой золотой традиции», он сравнивает танец Образцовой с пением птицы, выводящей невероятные рулады. Восхищение Financial Times разделяет The Independent, где балерину находят соответствующей музыке Чайковского. С ней в спор вступает The Evening Standard, находя, что балерина не передает «царственной благосклонности, которой ждешь в этой роли», так же как и «внутренней меланхолии мелодий Чайковского». The Telegraph же упрекает Образцову в том, что она не обнаружила ни способности к развитию роли, ни подлинного чувства.

Дежурных комплиментов удостоились исполнитель партии Принца Дезире Игорь Колб, которого хвалили за профессионализм, и красавица Фея Сирени Екатерина Кондаурова, чуть больше внимания было уделено исполнителю виртуозной партии Голубой птицы Максиму Зюзину. Обескураживающе выглядели упреки в том, что «кордебалет был в неряшливой форме, допускал слишком много сбоев, солисты впали в манерность» (The Independent), «несколько менее дисциплинированным» был кордебалет (Financial Times).

Скорее всего, исполнители расплатились за разочарование самой представленной редакцией спектакля. «Спящая» Константина Сергеева обошлась Мариинке недешево: газетный рейтинг колебался от двух до четырех звезд, а в напутствие The Telegraph выдала: «Кому-то надо разогнать паутину, если они хотят сохранить свои прекрасные традиции на следующие 250 лет».

 Отправлено: 27.09.09 10:34. Заголовок: источник Выпуск № ..

источник

Выпуск № 131 от 20.07.2009

Испанское кафе в белую ночь

Гастроли Национального балета Испании явились достойным завершением XVII музыкального фестиваля «Звезды белых ночей» на сцене Мариинского театра. К испанскому танцу в России особое отношение. Среди самых любимых балетов – «Дон Кихот», есть отдельные танцы и в других балетах классического наследия
Лариса АБЫЗОВА

Наша публика знает и современных артистов. Один из старых знакомых петербуржцев – известный танцовщик и хореограф Хосе Антонио. В 1990 году для уникального проекта Мариинского театра «Танцуй, Испания» он сочинил номер «Лунный свет», который исполнил сам вместе с Натальей Макаровой. Для Мариинской труппы в 1996 году Хосе Антонио поставил на музыку Глинки балет «Гойя-Дивертисмент», где главную партию блестяще исполнил Фарух Рузиматов.

Хосе Антонио руководит труппой Национального балета Испании, ныне отмечающей свое 30-летие. Название труппы очень точно отражает суть ее творчества. Это не коллектив народно-сценического танца, это балет, но базирующийся на испанском фольклоре. Поэтому важное место в спектаклях наряду с хореографией занимает вокал. Песни фламенко (для их исполнения специально приглашена известная певица Эсперанса Фернандес) неразрывно связаны с хореографией.

В труппе около сорока человек. Танцовщики делятся по рангам: ведущие солисты, первые солисты, просто солисты и кордебалет. Уровень мастерства одинаково высок у всего коллектива, поэтому звезды Анна Мойя, Елена Альгадо и Мигель Анхел Корбачо смотрятся на фоне товарищей как первые из равных.

Гости привезли две программы, в каждой по два балета, три из них поставлены Хосе Антонио. Все балеты очень разные.

«Элегия» поставлена Хосе Антонио на музыку Хоакина Турина в сценографии Мамбо Декорадоса и посвящена испанскому танцовщику и балетмейстеру Антонио Руису Солеру (1923 – 1996), пытавшемуся соединить испанские народные танцы с академической манерой исполнения. Сюжета в «Элегии» нет, но сюита из десяти танцев служит не просто поводом продемонстрировать высокое мастерство. Здесь рождается коллективный портрет испанцев – людей страстных, чувствующих красоту движения и ритма, органично живущих в стихии танца.

«Кафе де Чинитас» – место историческое. Когда в XIX веке наступило увлечение фламенко, появились «кафе-шантаны», где собирались поклонники этого искусства. Одним из самых известных стало «Кафе де Чинитас» в Малаге. Здесь выступали многие знаменитые артисты. Гарсия Лорка писал о нем в одном из своих стихотворений. В 1943 году в нью-йоркском театре «Метрополитен» было показано театрализованное представление фламенко, названное «Кафе де Чинитас». Декорации были сделаны Сальвадором Дали.

В своем балете с тем же названием и с восстановленными декорациями Сальватора Дали Хосе Антонио задается целью воссоздать дух легендарного места. Музыкальное сопровождение – восемь популярных песен на стихи Гарсия Лорки в музыкальной аранжировке Чано Домингеса и в исполнении Пепе де Пура, Хуана Мануэля Лопеса, известной исполнительницы песен фламенко Эсперансы Фернандес и группы музыкантов во главе с Чано Домингесом.

В «Кафе де Чинитас» несколько планов. Один – это просто место, куда приходит провести время разношерстная толпа. Другой – это мир песен Гарсия Лорки, захватывающий зрителей, несмотря на то что большинство людей в зрительном зале не понимают испанский текст. Третий – это мир фантазий Сальватора Дали, куда погружают действо великолепные сценические эффекты и тщательно восстановленное оформление знаменитого художника.

Хореографы балета «Двойственность» (музыка Хосе Нието) Анхель Рохас и Карлос Родригес так определяют концепцию своей работы: «Обращаясь к наследию великих танцовщиков нашей страны, мы стремились вдохнуть в испанский танец юность и свежесть нового поколения».

Балет «Легенда» поставлен Хосе Антонио на музыку Хосе Антонио Родригеса, Хуана Рекена и Рафаэля Маринелли и посвящен знаменитой испанской танцовщице Кармен Амайе. Она была звездой фламенко в 1930-е годы, и ее страстная манера вошла в легенду. В Барселоне есть памятник Кармен Амайе, где навсегда запечатлена ее гордая повадка. Хосе Антонио не пытается создать монумент, напротив, Кармен Амайя предстает в его балете живой женщиной – сильной и хрупкой, великой и одинокой.

Главное достоинство показанных балетов – их самобытность. Высокопрофессиональная труппа не прельщается переделкой шлягеров мировой классики, не пытается пустить пыль в глаза модными авангардными однодневками. Взяв за основу свое, родное, Национальный балет Испании показал, что возможности народного танца далеко не исчерпаны и могут стать базой современного направления хореографии. Доказательство тому – редкие по нынешним временам овации, венчавшие выступления гостей.

источник

№30 (7693) 6-12 августа 2009г.

Праздник и печаль
В Мариинском театре выступил Национальный балет Испании

Ирина ГУБСКАЯ
Санкт-Петербург

Это событие, вполне в духе фламенко, сочетает праздник и печаль. Поводов два - тридцатилетие коллектива и завершение карьеры танцовщика самим Хосе Антонио. Приезд в Мариинку в числе "мест боевой славы" логичен: здесь Хосе Антонио выступал в 1990-х в проекте "Танцуй, Испания!" и поставил балет "Гойя-дивертисмент" для Фаруха Рузиматова. Программа гастролей напоминала отчетный экзамен. В технологическом разделе: "Элегия" - о привнесении в лексику фламенко классического балетного влияния и "Двойственность" - современный этап этого развития. В историческом: "Кафе де Чинитас", спектакль-легенда туристического формата в истории фламенко, и собственно "Легенда", посвященный великой танцовщице Кармен Амайя.

"Элегия" представляет направление, заложенное Антонио Руисом Солером, который оформил перевод фламенко в регулярное искусство, с фиксированной техникой и репертуарным стационарным театром. По сути, сделал по-цыгански кочевое искусство цивилизованно оседлым. Прививка классического балета выглядит неоднозначно. Элементы испанского в другую лексику добавляются свободно (яркий пример - "Дон Кихот"). В самом фламенко инородные детали выпадают из конструкции, получается лексическая неопределенность. К примеру, из смеси вальса и фламенко вышло "фигурное катание". Мужской танец более внятно артикулирован, поскольку более связан с ритмом, в этой технике жестче регламентированы повороты корпуса, рук, жестче акценты. В "Элегии" - "постановочная" и экзерсисного вида хореография и номерная структура. При этом все равно фламенко - настолько индивидуальный танец, что выстроить синхрон поворотов корпуса, движений рук, особенно в женском танце, нереально. В "Двойственности" больше влияние свободных танцевальных стилей.

"Кафе де Чинитас" - коктейль экстравагантный: Лорка, Дали, кафешантан, туристы, мода. Исторический спектакль 1943 года в Нью-Йорке, пожалуй, был в той же мере воспоминанием фламенко о родине, как "Бриллианты" Баланчина (да и в нынешнем Национальном балете Испании немало "перевода на фламенко" NTCB). К тому же фламенко как цельное явление все же чуждо сюжетному спектаклю (подойти к этой границе сумел, пожалуй, лишь Антонио Гадес). Здесь тема, ее развитие и есть сюжет - чисто эмоциональный. Но хореограф - каждый исполнитель сам для себя. И главное в "Кафе" - сценография Дали, которая существует сама собой, не приспосабливаясь к театру или танцу. Получается эпатаж в духе Дягилевских сезонов, "Парада" Пикассо (его родственники - велосипедисты в батонах-шляпах). И неистребимо чужой акцент, как у российских эмигрантов: те же слова, но манера речи и подбор слов иные.

Пока танец идет сам собой - все в порядке. Как только выходит в эмоциональный сюжет - "не вытанцовывается". Даже Судьба (Эстер Хурадо) на фоне занудно и бессистемно открывающихся-закрывающихся ящичков совсем теряется, и танец кажется затянутым. Идею, конечно, сцене можно придумать. Например, заглушающая живое бюрократия - но, похоже, дело не в идее, а в несостыковке сценических элементов. Шары над сценой моргали глазами, по которым ползали муравьи, шевелили губами. Наконец, упали, и их унесли. В эпизоде гонения и распятия Хосе Антонио вышел сам в виде гитары-андрогина. Предполагался трагический гротеск.

Музыкальная часть разнообразится джаз-ансамблем или дуэтом кастаньет и фортепиано. Хотя, конечно, по-настоящему выразительно звучат традиционные гитары-барабаны-пение. Фантастический голос Эсперансы Фернандес, охрипший от страсти, едва ли не самое точное в спектакле о Кармен Амайе - женщине с энергетикой мужской силы и трагической темой. Поскольку танцовщица равно владела мужской и женской техникой, в "Легенде" две исполнительницы. На "мужской раздел", сапатеадо, выдвинули самую сильную в этой технике Елену Альгадо. Пожалуй, эмансипация фламенко не нужна. Кармен Амайя в мужском костюме выглядела стройной и гармоничной, но брючный костюм (и мужской танец) обычно танцовщицам фламенко не впору (как и мужчинам - женский). Кристина Гомес в платье значительно выигрывала. Спектакль выстроен на дуэтах и дуэлях, и массовые сцены оказываются тоже в этом же напряжении корриды. В мужских танцах наиболее четко обозначились две индивидуальности, что-то вроде техники представления и переживания. Мигель Анхель Корбачо - виртуоз, у которого наиболее наглядна "жизнь, превращенная в геометрию". Хесус Кармона менее графичен, хотя динамика поворотов у него даже интенсивнее.

В финале танцовщицы вышли в черном и белом платьях с шлейфами. Работа с шлейфом - часть легенды Амайя. Именно такой силуэт платья создает ощущение натянутого лука в знаменитом барселонском памятнике. Но труппа этой техники особо не демонстрировала. Казалось, что постановщики-мужчины все же примеряли хореографию на себя, а может, переход в театральное состояние отодвинул на второй план ту часть техники, которая относится не собственно к тренировке тела, а к "танцу" костюма - шалей, плащей, оборок, шлейфов, вееров. Хотя, возможно, этот раздел просто не вошел в гастрольную программу. Труппа, задав высокую техническую планку, не перешла в демонстрацию "всех умений" и стадию спорта. Даже бисы с соревнованием танцоров, которые к финалу выкладывались так, что на вращениях становились похожи на газонные поливалки, не выглядели набором трюков. Но в любом случае перевод стихийного искусства в состояние репертуарного театра - это компромисс. В постановочных танцах практически исключена импровизация, и грань между выдающимся артистом и сильным танцовщиком стирается, поскольку главное отличие, обозначенное как дуэндэ, душа, здесь уходит из личностного распоряжения на коллективный уровень.

А сам Хосе Антонио теперь выглядит как добрый дядюшка в очках и мало похож на резкого и опасного, как его пластика, танцовщика с затянутыми в хвост волосами полтора десятка лет назад.

 Отправлено: 27.09.09 10:35. Заголовок: источник Станет ли ..

источник

Станет ли Ульяна Лопаткина Анной Карениной?

Светлана Наборщикова

Главные балетные труппы страны - Большого, Мариинского, Михайловского театров и Музыкального театра им. К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко - завершили очередной сезон. О планах на следующий официально объявил лишь Большой, хотя намерения его коллег тоже уже не являются секретом.

Пожалуй, самая любопытная премьера ожидается в Мариинке. На традиционном весеннем Мариинском фестивале Алексей Ратманский - экс-худрук Большого балета, а ныне резидент-хореограф Американского театра балета - собирается представить свою "Анну Каренину". Балет Родиона Щедрина, созданный для Майи Плисецкой в 1972 году, хореограф уже ставил в 2004-м в Копенгагене, в 2005-м - в Вильнюсе (Плисецкая была в восторге от литовской Анны - Эгле Шпокайте) и в 2007-м - в Хельсинки.

В Мариинке тоже была своя "Анна..." - в 1993 году постановку по мотивам романа Льва Толстого осуществил французский балетмейстер русского происхождения Андре Проковски. Анну тогда танцевала Юлия Махалина, Кити - недавняя выпускница балетной школы Ульяна Лопаткина. Теперь Лопаткина, которую глава Гамбургского балета Джон Ноймайер (тоже лелеющий планы поставить великий русский роман) считает прирожденной Анной, претендует на главную роль. Скорее всего Ратманский прислушается к мнению старшего товарища. Есть что поиграть и мариинскому оркестру. "Анна..." - одна из самых ярких партитур Щедрина, и Валерий Гергиев, обычно не жалующий балет своим присутствием, наверняка встанет за пульт.

Мариинский также пополнит свой баланчинский "блок" - восстановит шедшую в 1990-х "Шотландскую симфонию". А потом займется реставрацией собственного наследия, вернув в репертуар "Спартак" в постановке Леонида Якобсона, премьера которого состоялась в 1956 году.

Петербургский Михайловский театр пока назвал одну премьеру - "Лебединое озеро". Это постановочный дебют Михаила Мессерера, ставшего на излете сезона главным балетмейстером театра.

Москва в грядущем сезоне будет иметь три "Эсмеральды". К балетному пересказу романа Гюго, идущему в Кремлевском балете, добавятся спектакли Большого и "Стасика". Худрук БТ Юрий Бурлака реставрирует постановку, сделанную Мариусом Петипа в 1889 году. Станиславцы - спектакль Владимира Бурмейстера, созданный в 1950-м. Оба спектакля используют сборную музыку, где преобладает творчество Цезаря Пуни, но существенно разнятся сюжетными акцентами. Балет Большого повествует о бедной цыганке, полюбившей коварного офицера. В "Стасике" на первый план выйдут парижские народные массы. Возвращая спектакль в афишу, оба театра надеются на генетическую память московских зрителей, во все времена обожавших мелодраматическую "Эсмеральду". В девятнадцатом веке москвичи преподносили исполнительнице главной роли Фанни Эльслер калачи с запеченными в них бриллиантами. В середине двадцатого натиск желающих посмотреть балет в "Стасике" сдерживала конная милиция. В новом сезоне все будет гораздо спокойнее - масштабных мелодрам на любой вкус достаточно в кинотеатрах.

Направление "ретро" Большой театр продолжит постановкой "Юноши и смерти", которую давний друг БТ Ролан Пети (в театре шел его "Собор Парижской богоматери") поставил в 1946 году для Жана Бабиле, а ныне модернизирует для молодого солиста Большого Ивана Васильева. Таким образом Большой заботится о занятости бэби-танцовщика. Из-за проблем с фигурой он лишен возможности щегольнуть в белом трико в главных партиях классических спектаклей, а у Пети герой одет в демократичные джинсы.

Другой патриарх мирового балета - Юрий Григорович возобновит свою "Ромео и Джульетту" образца 1979 года, а также "Тщетную предосторожность" для Московской академии хореографии (спектакль пойдет на сцене БТ). Пикантность ситуации состоит в том, что в БТ уже имеется одна "Тщетная..." - в постановке Фредерика Аштона, а два детских утренника на одну тему многовато даже для Большого.

В планах Большого также значится "Петрушка" Игоря Стравинского и Михаила Фокина - петроградскую постановку Леонида Леонтьева реконструирует его земляк Сергей Вихарев. Любопытно, что Мариинка тоже заявила о возрождении "Петрушки", но имя постановщика держит в секрете.

"Стасик" вернет в репертуар "Укрощение строптивой" - парафраз одноименной комедии Шекспира композитора Михаила Броннера и хореографа Дмитрия Брянцева. И порадует балетом, который единственный из всех московских премьер можно назвать современным. Речь идет о постановке выдающегося мастера Иржи Килиана. Что именно будет поставлено, пока неизвестно.

 Отправлено: 27.09.09 10:37. Заголовок: источник Шаг вперед..

источник

Шаг вперед и два назад

Закончившийся сезон 2008/2009 был в балетном театре сезоном важных перемен, но степень их важности нам предстоит осознать только в том сезоне, что начнется через месяц. Административно-политические передвижки уже приводят к художественным результатам, но результаты эти еще не складываются в общую мозаику. Сложатся -- взглянем на новую эпоху. Пока можно отметить лишь первые ее черты.

Равнение назад

<...>

Мариинка, в которой прошел первый сезон управляющего труппой Юрия Фатеева, тоже смотрит назад, но пока пытается соблюсти равновесие: в прошедшем сезоне одна премьера принадлежала сегодняшнему дню («Конек-Горбунок» Ратманского), другая -- годам пятидесятым (восстановление «Шурале» Якобсона). Последним театр, кажется, очень гордится -- настолько, что именно им открывает сезон в конце сентября вместо традиционного «Лебединого озера». На премьере «Шурале» какие-то гости северной столицы, обосновавшиеся у меня за спиной, помнится, объясняли своим детям, что это такая современная версия «Лебединого» (Якобсон, напомню, пересказал классическую историю с татарским колоритом), и теперь она традиционную версию заменит. Я невежливо хохотала, но, кажется, уверенные провинциалы были правы, а ваш обозреватель нет. Теперь театр собирается поставить еще и «Спартака» Якобсона -- вещь любопытную с исторической точки зрения, но статуарную и наивную для XXI века. А для равновесия осенью вернут в репертуар замечательную «Шотландскую симфонию» Баланчина. Но долго ли удастся Мариинке существовать на двух стульях, неясно; очень уж шаткое положение.

 Отправлено: 27.09.09 10:38. Заголовок: источник Танец или ..

источник

Танец или спорт?
Мариинский балет представил в сезоне серию дебютов ведущих исполнителей в репертуарных спектаклях

Ирина ГУБСКАЯ
Фото Натальи РАЗИНОЙ

Недавнее приобретение - Денис Матвиенко станцевал Дезире в "Спящей красавице". Звездный гастролер, осев в Мариинке, словно прибавил десяток лет. К тому же неудачно сидящий камзол подчеркнул сутулость. Дезире получился взрослый и слегка усталый. Открытий в роли не было: Матвиенко показал то же, что и в любом другом спектакле последнего времени, - тщательно обозначенный рисунок роли, логику движений, "математичность ритмических переживаний", надежное партнерство. Элегантность манеры в этом спектакле особенно кстати, но совместить ее с юношеским порывом и влюбленностью не удалось.

Виктория Терешкина станцевала Джульетту мимо сюжета. Вообще-то Терешкина честно отыгрывает все, но мало что получается достоверно. Протянула руку, чтобы снять маску с Ромео, - как рукой в глаз ткнула. В сцене с родителями и Парисом суета вместо темперамента. Вдобавок эффектное само по себе платье открыло поднятые напряженные плечи - получилась Элен Курагина вместо Наташи Ростовой (и в любовных сценах безразличие, даже не любопытство), притом что руки тонкие, одни косточки. Что-то от Джульетты просвечивало в танце. Встреча с Ромео - нежные, как у Авроры, вспархивания по кругу. Только непринужденность - это не Терешкина. Кто-то любит и такой театр чемпионов, где балерина с безукоризненно выворотными позициями - не обязательно еще и актриса, а история Ромео и Джульетты - не о любви.
Зато о любви - Жизель Алины Сомовой. О большой любви к себе. Очаровательная девушка - не из застенчивых, свое возьмет. Неряшливость внешности и танца: в волосах светится темный пробор отросших неподкрашенных волос, а в диагонали лихо болтается нога. Не из виртуозности - на квадратных пуантах можно без особых усилий скакать хоть полспектакля. В сцене сумасшествия Жизель толком не знала, чем заняться, и выглядела жертвой не любви, а модных диет. Во втором акте мелькали отрепетированные позы, но фиксировать их не получалось. У Сомовой при длящихся конечностях "танец рывками", она лишена кантилены и "воздушных" поз. Корпус не гнется, а сламывается выпирающими ребрами, локти даже не ломкие, а торчат узлами. На музыку балерина особого внимания не обращает. К этому - личико целлулоидной куколки, которой не дали конфетку; юбка высоко топорщится под ребра; брошь в вырезе декольте (попсовая вилиса прихватила в загробный мир "лучших друзей девушки"). Сомова - первая, переведенная в высший ранг при новом руководстве. И, пожалуй, первая прима без мастерства.

Анастасия Матвиенко по статусу первая танцовщица, но у дополнения к Денису Матвиенко репертуар примы. Аврора у нее ничем не отличается от Гамзатти, Китри и других особ балетного олимпа - такая же пресноводная. Даже обрадоваться пробуждению толком не сумела. Кроме того, школа у Матвиенко не для этого спектакля, но она успешно справилась с хореографией, показав набор зачетных движений. Обводка в аттитюде: сосредоточенный подход, старательно поднимается вверх передаваемая от партнера партнеру рука, неважно, что поза не зафиксирована, ладонь дощечкой, а поза кособокая - упражнение выполнено. У бального платья на свадьбе полагается придерживать юбку, но выглядит это так, словно юбка где-то зацепилась. При этом Анастасия Матвиенко едва ли не лучшее приобретение последних времен.

Евгений Иванченко выбился в премьеры, пожалуй, потому, что всегда на подхвате. Правда, полное отсутствие индивидуальности с таким статусом вроде бы несовместимо, если не считать индивидуальностью полную инертность. Ромео получился никакой. Не поэт - просто погулять вышел. Разве что в дуэли с Тибальдом, уже у трупа Меркуцио, появилась обозленная гримаса. Зато сколько внимания к укладыванию картинно вытянутых ног - и в первом выходе у статуи, и на смертном одре в финале. Что до танца - и здесь Иванченко звезд с неба не хватает.

Может ли спектакль, в котором танцуют прима или премьер, не быть событийным и не соответствовать мариинскому уровню? Да, если этому уровню не соответствует их статус. За последнее десятилетие в труппе не сформировалась смена ведущего состава, поскольку в Мариинке он все же должен расти на больших академических спектаклях. (Половина составов лондонских гастролей - количественное, а не качественное решение.) Балеты наследия рассыпаются от спортивных "бури и натиска". В "Спящей", сделанной Сергеем Вихаревым, отсутствие манеры и стиля списывалось на нелюбовь артистов к этой редакции и не доведенную до совершенства работу, но в возвращенном спектакле Константина Сергеева уже и танцевальная школа хромает.

Но примам и премьерам сходят с рук любые вольности в репертуаре. Когда Юлия Махалина станцевала Джульетту, это считалось "поперек канонов". Сейчас эту самую Джульетту танцуют все. А спектакль Лавровского все же - драмбалет, и границы амплуа здесь более суровы, чем даже в классических балетах, и ни в коей мере не компенсируются техническими возможностями. Сейчас, когда главным стало не умение вести спектакль, а спортивные достижения и шоу, десять отличий одной роли от другой найти затруднительно: не артист создает роли, а роли форматируются под артиста, и на сцене одно и то же под разными афишными названиями. Спектакль не выглядит единым целым, продуманным и сыгранным театральным комплексом, а рассыпается на технологические детали. И дело не только в отсутствии роли - музыкальная роль тоже не складывается.

После энтузиазма приобщения к западной балетной культуре пришло время тихого разочарования и системного сбоя. Может, потому, что это приобщение шло "вдогонку" и оказалось "полупередовым". Для точного же соответствия стилю не обязательно, чтобы была звезда. Недавно Яна Селина станцевала Сильфиду: точная музыкальная пластика, продуманная актерская игра, чувство меры, внимание к деталям - для этого не обязательно быть чемпионкой, но этого достаточно для хорошего спектакля.

Проблемы в премьерском составе заметнее всего. Мужской состав, довольно благополучный по списку, ненадежен из-за перегрузок и травм. В балеринском разделе списочная численность и действительная просто далеки друг от друга. С вопросами качества и рангами в Мариинском балете не разобрались. Если балетный артист за пять сезонов дослужился до верхней ступени, куда ему двигаться остальные пятнадцать лет? И какие перспективы роста у тех, кто будет приходить в труппу в эти полтора десятилетия? Разве что за это время наконец придумают, как обновлять премьерский состав. А заодно повысят ценз профессионализма и таланта.

 Отправлено: 27.09.09 10:39. Заголовок: источник ЛЕБЕДИНОЕ ..

источник

ЛЕБЕДИНОЕ ОЗЕРО

Нина АловертРусский
Базар №34(696) 20 - 26 августа, 2009

Снимок сделан летом 1986 года на сцене театра Wolf Trap под Вашингтоном, где выступал балет театра им. С.М.Кирова из Ленинграда. Эти гастроли тогда являлись сенсацией: знаменитую ленинградскую труппу уже много лет не выпускали за рубеж (кажется, с 1974 года, когда на Западе во время гастролей остался М.Барышников). По договоренности с Россией балет «Лебединое озеро» снимали операторы телевизионной программы PBS. Позднее фильм был пущен в продажу. Для меня эта съемка связана с историей, характерной для того времени. Не знаю, будет ли она понятна современному поколению.
Я жила в Америке с 1977 года. К 1986 году я уже снимала балетные спектакли для известного американского журнала Dance Magazine, писала рецензии для русской прессы и была знакома с пресс-службами Нью-Йорка. Радости моей не было предела: я могла вновь увидеть свою любимую балетную труппу.
Я позвонила в американский пресс-офис, который занимался рекламой гастролей, и заказала билеты на спектакли русского балета. И вот что я услышала в ответ: «Нина, нам очень жаль, но мы подписали с русскими договор, по которому ни один русский иммигрант не получит от нас билеты».
Я возмущалась и рассказывала эту историю всем, кого встречала, не только русским, но и американским критикам. В конце концов мне позвонили из газеты New York Post и предложили дать интервью на эту тему. Но я отказалась: чем бедный подневольный русский балет виноват? Я им своими рассказами не помогу... И тут-то судьба и сделала мне подарок: позвонили из редакции телевизионной программы PBS и пригласили меня быть официальным фотографом фильма «Кировский балет: «Лебединое озеро». «Вот пусть они НАМ попробуют запретить приглашать русских иммигрантов», - злорадно сказал мне редактор американского телевидения.
Балет снимали во время генеральной репетиции и первого спектакля. Я фотографировала, кроме того, учила дикторшу, объявлявшую перед началом исполнителей главных ролей, как произносить непроизносимые для нее русские фамилии. Особенно трудно давалась ей фамилия балерины, исполнявшей роль Одетты-Одиллии: ЧЕНЧИКОВА...
Атмосфера вокруг танцовщиков была напряженной. Я, конечно, ходила за кулисы как член американской съемочной группы. За эти годы труппа почти полностью обновилась, но даже те, кого я знала, со мной не здоровались, боялись: иммигрантка, «враг народа».
С Олегом Виноградовым, художественным руководителем балета, моим старинным знакомым, мы с дочерью встречались в лесу, окружающем театр. Для этого мы буквально «на глазах у изумленных зрителей» проползли под ограждением, отделявшим от леса зрительские места. Виноградов был руководителем поездки и тем более не мог рисковать. Мой давнишний приятель, художник театра, встретившись со мной на сцене, только подмигнул.
«Связной» между мной и танцовщиками стала американская переводчица. От каждой из моих знакомых она приносила мне записки приблизительно такого содержания: «Нина, позвони после спектакля, мой номер в гостинице такой-то. Не знаю, как у вас... но будь все-таки осторожна... вдруг телефоны прослушиваются. Надеюсь, ты еще не забыла...». И я звонила, и мы говорили часами. Словом, детективная история.
И боялись они не зря. Танцовщики были окружены плотной стеной «искусствоведов в штатском». Однажды мы с редактором телеканала стояли рядом с актерским входом во время дневной репетиции. Был солнечный день. У дверей сидели прямо на земле, грелись на солнце репетиторы, в недавнем прошлом – звезды Кировского балета. Сзади них стоял человек в военной форме, расставив ноги. Автомата, правда, в руках не было. Репетиторы смотрели на меня, некоторые даже улыбались. А я смотрела на них. «Ты их знаешь?» - спросила редактор. «Да». - «А они тебя знают?» - «Знают». - «Вот теперь, - сказала американка, - я узнала про советскую власть больше, чем из всех прочитанных книг».
После окончания спектакля никому из зрителей не позволяли даже подойти к актерскому входу (что страшно возмущало американцев). Актеры, разгримировавшись, шли от дверей театра до дверей автобуса сквозь строй охранников. Страшно вспоминать.
От того приключения у меня осталось совсем немного фотографий: редактор PBS относил куда-то пленки и слайды проявлять, затем я их просматривала и снова возвращала ему. Теперь ужасно жалею: съемка была удачной, нужно было что-то оставить себе, тем более что я дважды снимала один и тот же состав. Некоторые снимки пошли для рекламы фильма, а что сталось с остальными? Последняя пленка осталась в фотоаппарате, я о ней забыла, так что несколько кадров у меня сохранилось. Этот – один из них: прима-балерина театра Ольга Ченчикова (Одетта) и премьер Константин Заклинский (Принц) в финальной сцене «Лебединого озера».
А через год труппа снова гастролировала в Америке. И я беспрепятственно приехала снимать генеральную репетицию в городе Глассборо. Перед началом репетиции Олег Виноградов вышел на сцену, оглядел зал, увидел меня и обратился ко мне во всеуслышанье: «Как хорошо, что ты приехала!»
Но это уже был 1987 год. За один год времена резко изменились. Я смотрела другие спектакли, я познакомилась с молодыми танцовщицами и танцовщиками, будущими звездами театра, о некоторых из них я расскажу в следующих номерах газеты в связи с другими фотографиями.

Фото Нины Аловерт

 Отправлено: 27.09.09 10:40. Заголовок: источник ГЕРЦОГИНЯ ..

источник

ГЕРЦОГИНЯ на отдыхе

Нина АловертРусский
Базар №37(699) 10 - 16 сентября, 2009

Чикаго. 1987 год. Кировский балет продолжает гастроли по Америке, начавшиеся в городе Глассборо. Американский начинающий фотограф Монро, пленившийся русским балетом, следовал за ними на своем красном джипе из города в город. И возил с собой меня и мою дочь, поскольку по-русски не говорил, а общаться с русскими танцовщиками очень хотел.

Приехав в Глассборо, Монро привез в подарок театру большое количество белых перчаток (для исполнительниц характерных танцев в балете и опере): отец Монро владел фабрикой по изготовлению свадебных туалетов.
В какой-то свободный момент Монро решил передать их в подарок театру через приму-балерину Ирину Колпакову. Только мы нашли укромный уголок на одной из лестничных площадок театра и расположились смотреть перчатки, как из-за угла выскочила запыхавшаяся «искусствоведка в штатском». Не знаю, какое «преступление» она собиралась обнаружить, но когда она увидела разложенные на ступеньках белые перчатки, она просто остолбенела. С трудом подавляя смех, я объяснила ей ситуацию. С тех пор Монро был открыт доступ за кулисы театра. И мы двинулись вслед за русской труппой в Чикаго.
В Глассборо, а затем в Чикаго я увидела совсем молоденьких танцовщиц и танцовщиков, которые обещали стать славой Кировского балета. Не все эти надежды оправдались, но «созвездие» молодых талантов на тот момент было роскошным: Алтынай Асылмуратова, Жанна Аюпова, Вероника Иванова, Ирина Чистякова, Фарух Рузиматов, Александр Лунев...
Почти все они уже ушли со сцены. А тогда, в Чикаго, я восхищалась этими юными талантами, и с некоторыми танцовщиками у меня завязались дружеские отношения. Именно в Чикаго, где в концертную программу включили «гран па» из «Пахиты», я впервые увидела девятнадцатилетнюю Юлию Махалину, которая на долгие годы стала одной из моих самых любимых русских балерин.
В первой вариации в «Пахите» на сцену вышла высокая, красивая девочка, легко прыгнула, раскинув ноги так, что они образовали прямую линию, повисла в воздухе без всякого видимого усилия и мягко опустилась на пол. Я не видела до тех пор, чтобы в русском балете танцовщицы академической школы делали такой чисто “западный” прыжок (и так высоко поднимали ногу вбок, в позу ecarte a la seconde, не нарушая при этом красоту позы).
Девочка танцевала так невозмутимо, царственно, что Клайв Барнс, ведущий американский балетный критик, назвал тогда Махалину в этой вариации “герцогиней на отдыхе”.
Данная фотография стала основой той коллекции снимков Махалиной, которые у меня накопились за последующие годы.
Махалина стала звездой русского балета, но судьба ее складывалась непросто. Я рада, что смогла издать о ней книгу и отдать должное этой необыкновенной танцовщице. Фотография Махалиной в «Пахите», сделанная в Чикаго, естественно, в эту книгу вошла.

Текст и фото
Нины Аловерт